Легендарный тренер – о проблемах российского волейбола, возвращении на Урал Дацюка и воспитании молодежи в интервью «Спорт-Экспресс».
Заключительный и домашний этап женской волейбольной Лиги наций в Екатеринбурге сложился для женской сборной России тяжело – три поражения, пусть и не сильнейшим составом, от США, Таиланда и Голландии. Главным же событием турнира стало открытие скульптурной группы в честь местной команды «Уралочка», которой Карполь руководит уже полвека. Мэтру отечественного волейбола уже 81 год, но он до сих пор активен. И с точки зрения спортивной деятельности, и в плане гражданской позиции.
Чего не хватает нашему волейболу? Времени на тренировки – мы постоянно ездим!
– Наш женский волейбол, кажется, в сложной ситуации. Вы наверняка смотрели матчи Лиги наций в Екатеринбурге. Что мы не так делаем?
– Смотрел все три матча. Прежде всего – играя дома, надо выступать сильнейшим составом, уважать своего зрителя. Это наша вина.
– Виноваты игроки, тренерский штаб?
– И игроки, которые не поехали, и федерация. К домашнему туру нужно было собрать лучших игроков, которые могли бы помочь. Их отсутствие сказывается.
– Разве в таком составе Россия не должна побеждать Таиланд?
– Таким составом – сложно.
– В нынешней ситуации у вас нет желания подключиться к работе тренерского штаба, по крайней мере консультантом?
– Нет, я уже не могу быть консультантом сборной. Побеседовать с тренерами могу, но в работе команды участвовать не имею возможности. У меня хороший контакт с Вадимом Панковым, если он обратится ко мне – я с удовольствием окажу любую посильную помощь.
– Чего не хватает нашей команде? Может быть, конкуренции в чемпионате?
– Нет, конкуренция, я считаю, тут ни при чем. Не хватает того объема тренировочной работы, которая может позволить игрокам расти. Поэтому на следующий год в связи с Олимпиадой сделали календарь чемпионата лучше, чтобы игроки могли восстановиться. А сегодня кто-то играет с травмой, кого-то вообще нет. Времени на подготовку к Лиге наций почти не было. Команда, считаю, все же у нас хорошая. Мы способны бороться за медали в Токио. Но адаптироваться к ситуации тоже надо.
Мы не можем влиять на FIVB, а на график своего чемпионата – можем. Он должен заканчиваться раньше, нужно укладываться в четыре месяца. Да, он станет несколько проще. Но можно найти сочетание групповых, парных игр. А так мы постоянно в разъездах. Что значит полететь на Сахалин? Пропадает 3-4 тренировочных дня. Где их потом взять?
– Надо делить лигу по зонам?
– Да, нужно улучшать логистику. Нужно отойти от интересов клубов. Одного тура дома в предварительном раунде достаточно. Дальше – плей-офф, болельщики еще увидят своих. Нам надо лучше организовывать чемпионат. Раз не хватает времени на тренировки.
– Уровень чемпионата в последние годы снизился?
– Так я об этом и говорю! Чемпионат должен быть ключом к сборной. Главное в лиге – подготовка игроков, чтобы они могли потом приехать в хорошем состоянии в сборную. И нужно дисциплинировать игроков. В сборной постоянно одни и те же, причем с незалеченными травмами. Я не знаю, какие травмы у других людей, которым дали отдыхать. Но думаю, что дополнительное время на восстановление поможет. Тогда можно будет спросить и с них. Все-таки очень много кто не играл – Кошелева, Гончарова, Фетисова, Заряжко (после замужества – Королева. – Прим. «СЭ»). А молодежь у нас не поднимается. Против Голландии вышла Зубарева, но не может она пока выступать на таком уровне! И выступления новичков не позволяют нам побеждать.
– Не мешает нашему волейболу экономический кризис? Ведь спорт во многом зависит от государства, а денег стало меньше. И вообще – можно ли зарабатывать на волейболе?
– Волейбол – это не футбол. Нет у нас таких залов, не можем мы вести такую работу, чтобы зарабатывать. Есть клубы, которые имеют возможности готовиться не за счет государства. У Казани есть спонсор, у московского «Динамо» много спонсоров. Эти команды могут предложить лучшие условия, и от нас люди уходят, мы не можем их сохранить. Но что самое тревожное – у нас не растет молодежь, не хватает тренировочного времени. Дело не в деньгах. И Лига наций – строго говоря, коммерческий турнир, не имеет судьбоносного значения. Но игроков подводить все равно надо.
Ну и тренеров нужно учить работать. А у нас иногда по два – три тренера в ведущих клубах меняются. Они отвечают за результат, но не всегда имеют время на подготовку. Главной задачей клубов должен быть не результат в чемпионате, а их работа по подготовке игроков для сборной.
Скульптура в честь «Уралочки» – это не памятник мне
– Вам и «Уралочке» перед Лигой наций поставили памятник. Как возникла идея?
– Это не памятник, а скульптурная группа. Называть ее памятником мне – абсолютно неправильно. А идея возникла давно. Мы много ездили по миру. И увидели в Пекине скульптуру в честь волейболисток перед Дворцом спорта. Потом появилась такая же скульптура и в Белгороде, в честь своей мужской команды. Мы пришли к этому попозже. Хорошо, что нашлись люди, которые помогли сделать эту группу, это не государственные деньги.
– Памятники при жизни – в России это редкость…
– Там написано правильно: посвящается «Уралочке». 25-кратный чемпион страны, базовый клуб сборной на протяжении многих лет. Как я сказал, это не памятник мне.
– Вы столько лет проработали в Свердловске, Екатеринбурге. Не было желания поехать куда-то на постоянное место жительства?
– Я же работал за границей, правда, не прекращая работу в «Уралочке». И в этом году исполнилось 50 лет, как здесь работаю. Никуда не собираюсь ни уходить, ни уезжать.
Решение не строить храм в сквере – правильное
– В Екатеринбурге вам нравится?
– Конечно. Не просто нравится, а нужно воспитывать патриотизм, который начинается с мест. Мы создали школу, интернат. Были тяжелые времена, но мы сохранили команду. Теперь в молодежной лиге выиграли шесть чемпионатов из восьми. И даже легионеры приезжают в основном учиться.
– Тяжелые времена – это вы про 1990-е? Даже многократным чемпионам было трудно?
– Выжили, и ладно. Выжили, потому что к нам очень хорошо относились в городе, области, трудовые коллективы. Конечно, и поддержку со стороны Бориса Николаевича Ельцина мы чувствовали. В 1990-е мы практически создали лигу из игроков нашего клуба. «Уралочка» – это уже связь поколений. Та же Ксения Парубец – дочь олимпийской чемпионки Ирины Ильченко, сейчас в школе занимаются дети Беликовой, Сенниковой. Конечно, сейчас денежная мотивация вытесняет принадлежность к месту, уже не всех мы можем удержать.
И все это – пример, как можно было добиваться успеха в регионе, даже в то тяжелое время. Все равно тогда регион развивался. И в итоге пусть мы, может быть, и провинциальный город, но высокоразвитый с точки зрения экономики и культуры. Есть и театры, и научные центры, и передовые предприятия, и ВПК. Вот где были самые сильные рок-клубы в то время, скажите мне?
– Ленинград и Свердловск, пожалуй.
– Конечно. Нужно было же и это развивать. Ведь когда открылись границы, можно было куда хочешь уехать и спортсменам, и артистам. Например, Павел Дацюк уехал в Америку, но теперь возвращается в «Автомобилист».
– Вы рады этой новости?
– Конечно, мне радостно, что люди сохраняют любовь к малой родине. Помнят о ней и спустя десятилетия. Город – это люди. Он их растит, формирует отношение к жизни, воспитывает таланты.
– Главной темой в Екатеринбурге, судя по моему общению с жителями, остается противостояние вокруг сквера около Театра драмы. Вы следили за этой историей?
– Я был в отпуске за городом, лично ситуации не видел. Но исходя их тех сообщений СМИ, который я видел, мнение у меня сложилось. Было принято правильное решение – не строить храм. Горожане отстояли свое право на красивое место на парк на берегу пруда. Мы настроили слишком много храмов в одном месте. Надо оставить небольшой уголок для детей и мам, пусть они гуляют с колясками.
Уважение к женщине – главное, что побуждает ее жить
– Вас много спрашивали про взаимоотношения с женщинами, ваш стиль руководства. Скажите, а вообще бывало такое, что во время тайм-аут кто-то из подопечных вам отвечал? Мог накричать в ответ, например?
– Бывало все. Но я вам так отвечу: что сказала Надежда Радзевич на открытии скульптуры: «Карполь был нам папой». А вы говорите про обиды. Они и сейчас, спустя 40 лет, вспоминают добрым словом.
– Но и на пап тоже ругаются.
– Конечно, ругаются. Но надо проявлять уважение. Помогать решать проблемы жизненные, но и не мешать им, давать принимать решения самостоятельно. Я, например, никогда не вмешивался в личную жизнь. Только создавал атмосферу, чтобы они правильно во всем разбирались. А когда я несколько эмоционально повышал голос в перерывах – что ж, это эмоции.
– Люди называют ваш стиль диктаторским. Правильное слово?
– Люди поверхностно судят. Мой стиль – проявлять уважение, особенно к женщинам. Главное качество, которое их побуждает жить и работать в коллективе. Даже то, что я повышал когда-то голос – не должно влиять. Это как в семье. Родители тоже иногда ругают детей, но отношения и влияние сохраняются.
А без эмоций играть нельзя. И часть успеха в спорте зависит от этого. Та же Радзевич приехала к нам в 17 лет, это 1970 год, пришла из радиотехникума. Надежда пригласила сюда на открытие тренера из оренбургской школы. Родителей у нее уже нет, к сожалению, но клуб помнит. И последнее – 50 лет на одном месте, где постоянно стресс, на высшем напряжении нервной системы. Если бы было что-то не так, и руководители бы поправили, если не уволили. Сейчас мало кто несколько лет держится.
– Да, сейчас вообще быстро увольняют, время такое.
– (смеется) Именно. А 50 лет – это второй результат в истории игровых видов спорта. В Америке в начале века работал человек, который также проработал 50 лет (С 1901 по 1950 год в бейсбольной «Филадельфии» работал Конни Мэк. – Прим. «СЭ»)
– Побить рекорд хотелось бы?
– Дело не в рекордах. Если такое долгожительство, значит, оно было полезным для людей. Все меняется, но нам надо сохранять в людях уважение и любовь к родным, окружающим, дому, стране – несмотря ни на что.
Источник — Дмитрий Кузнецов («Спорт-Экспресс»), 24 июня 2019 г.
1 коммент.
Очень мудро, позитивно, с доскональным анализом и верой в лучшее! Верой в наш женский волейбол!